Андрей Ильин Его звезда взошла в Риге
Январь 1988 года.
Фото из газеты "Ригас Балсс"
Он был Гамлетом и мужем Насти Каменской. Исполнял должность конферансье в ансамбле песни и пляски Прибалтийского военного округа. Играл королей и мерзавцев. Работал с самыми выдающимися режиссёрами нашего времени. Но главное – он просто очень хороший актёр. И бывший рижанин. Наш Андрей Ильин.
…из интервью:
– В Рижский театр русской драмы меня взял Аркадий Кац. Я родом из Нижнего Новгорода, окончил там театральное училище в 1979 году. Кац приехал к нам на дипломные спектакли и пригласил меня на показ. Показался – и меня взяли. Мне было 18 лет. Это, конечно, счастливый билет в моей жизни. Видимо, сама судьба меня ведёт по жизни, и я ни одной минуты не жалею, что попал в Ригу.
Я очень благодарен Аркадию Кацу, который разглядел во мне артиста. Благодарен тем десяти с половиной годам, которые я счастливо проработал в Русской драме. В потрясающем театре! Это была театральная Мекка. Театр с великолепным созвездием актёров, с потрясающим режиссёром. Сейчас, по прошествии времени, я могу говорить об этом совершенно ответственно, благо у меня есть возможность сравнивать.
– Как начался путь к Вашим легендарным ролям в Риге?
– Буквально на третий или пятый день работы мы столкнулись с Аркадием Кацем на улице, поздоровались и уже разошлись было, как вдруг он говорит: "Да, Андрей, я забыл сказать – Вы сегодня вечером играете в спектакле". Он очень любил такие... понты, что ли. Невзначай сказать что-нибудь ошарашивающее. Оказалось, мне нужно срочно ввестись в спектакль "Гнездо глухаря". Спектакль я смотрел, конечно, но текста не знал. Тем не менее за два часа как-то ввёлся на главную роль.
С Хлестаковым был вообще уникальный случай. Я поступил на курс Каца в Латвийскую консерваторию. Нам надо было делать самостоятельные работы, и мы с однокурсницей Мариной Калмыковой выбрали отрывок из "Ревизора". Договорились, что ночью выучим текст, утром порепетируем и сдадим. Но у меня была какая-то страшная запарка, и я пришёл за полчаса до показа! Марина вся в слезах. Она уже успела подобрать костюм для меня в театре, более того – она даже сшила себе платье. Деваться некуда, надо показываться. Иначе "минус" поставят и балл вычтут на экзамене. Может быть, от ужаса, но мы сыграли удачно и сразу получили свой "плюс". А уже через два-три дня в театре висело распределение ролей, и я был назначен на роль Хлестакова.
– Потом был Треплев в "Чайке", Гамлет...
– Потом я ушёл в армию! Первые полгода служил в Адажи в сержантской школе. Едва не загремел в Афганистан – в последний момент меня сняли чуть ли не с поезда. И откомандировали в ансамбль песни и пляски Прибалтийского округа. Я там был ведущим – кстати, очень неплохим. Дело было для меня абсолютно новое, но армия есть армия – приказы не обсуждаются. Тебе говорят: так, к утру ты выучиваешь вот эту юмореску – три страницы, от сих до сих. И вот я по ночам учил слова, утром докладывал их начальнику ансамбля, вечером на концерте уже читал.
Когда я уезжал из Риги в Москву, мне говорили: "Куда ты едёшь? Ты там потеряешься! Таких, как ты, полно в любом московском театре". Но прошло время – я не потерялся. Режиссёры баловали меня хорошими ролями, и в основном главными. Я работал с Павлом Хомским, Петром Фоменко, Андреем Житинкиным – да всех не перечислишь…
Мая ХАЛТУРИНА
"Час"
28 августа 2002 года
***
…из интервью:
– "Гнездо глухаря", первый спектакль, который я посмотрел в Риге, стал для меня неким откровением. Очень захотелось в этом театре работать…
– И всё-таки в конце 80-х Вы решились на крутой поворот в судьбе. Любите рисковать?
– Да нет, это было тяжёлое решение. До сих пор не уверен, состоялся ли я в профессии. И хотя Рига дала мне веру в себя, каждую новую роль начинаю с белого листа. А тогда надо было искать себя в новом коллективе театра Моссовета. Были и бессонные ночи, когда казалось, что совершил роковую ошибку… Пётр Наумович Фоменко, замечательный режиссёр, репетировал "Калигулу", и у меня долго не получалась роль Ксириния, антипода Калигулы. Бывает, что-то не нравится режиссёру, начинаешь "зажиматься", уходит вера в себя. Подошёл ко мне как-то наш же рижанин Евгений Лазарев: "Ты чего так паникуешь? Работай, как в Риге!" Эта фраза меня буквально воскресила, всё встало на свои места.
Евгения ПОДБЕРЕЗИНА
"Вечерняя Рига"
17 сентября 2003 года
***
...из интервью:
– Вы – уже вполне законченный москвич или ещё считаете себя немного рижанином? Осталось ли чувство родства с нашим городом?
– Безусловно! У меня здесь много друзей. Десять с половиной лучших лет своей жизни (с 18 до 29) я прожил здесь. Это была очень насыщенная жизнь: актёрский факультет консерватории, театр, огромное количество ролей, мною любимых, – такое не проходит бесследно. И в армию я тут сходил на полтора года, служил в Адажи и в ансамбле песни и пляски ПрибВО... Да, я – тоже рижанин. Надеюсь, что рижане меня за такое утверждение не осудят.
Хотя мы все жили в одной стране, от Риги у меня всегда было ощущение европейского города, имеющего собственное лицо. Несмотря на то, что здесь, как и везде у нас, было плохо с продуктами и т. д. и т. п., всё равно её готический и романский стиль всегда вызывал у меня почтение перед западной культурой.
– Я не русофоб и не "западник" – просто у меня всегда вызывает восхищение то, что для меня непонятно, далеко... Я ведь родился в Нижнем Новгороде. Городской мальчик, вырос в рабочем посёлке Володарский, что в Сормовском районе. Папа у меня работал водителем при ПТУ, а мама в том же училище – завхозом.
Когда я раньше подлетал или подъезжал к Риге, меня всегда обуревало неописуемое чувство трепета. Этот город действительно был родной. Тут был мой дом – в прямом и переносном (театр!) смысле, моя семья, мои друзья, с которыми меня многое связывает до сих пор.
– После того, как главреж Русской драмы Аркадий Кац пригласил Вас в далёком 1979 году из Горьковского театрального училища в Ригу, скоро ли Вы стали получать главные роли?
– Почти сразу. Хотя первый выход на сцену у меня был в качестве... монтировщика. Шёл "Вишнёвый сад", где в конце рабочие заколачивали этот дом. Я вышел и вбил свой гвоздь в эту сцену – было довольно символично.
А буквально через неделю мы с коллегой шли в театр и встретили Аркадия Фридриховича. Поздоровались, разминулись... и вдруг: "Да, кстати, Андрей! Забыл Вам сказать: Вы сегодня вечером играете спектакль. Зайдите к заведующему труппой, возьмите роль".
Я сильно удивился: роль Прова – главная в пьесе Виктора Розова "Гнездо глухаря". И вот буквально за три часа я со вздыбленными от ужаса волосами лихорадочно учил монологи и вечером сыграл этот спектакль.
Вслед за этим последовал ряд ролей – главных, серьёзных. Практически не было спектаклей у Каца, в которых бы я не участвовал.
– Всё у Вас складывалось как нельзя лучше. Да Вы – просто баловень судьбы!
– Честно говоря, никогда не считал себя баловнем. Я такая... рабочая лошадка. Если не считать главного: сразу после училища попал в Ригу. Наверное, изначально факт везения всё же был. Потому что я попал в театр, о котором я и сейчас, по прошествии времени, могу сказать убеждённо: фантастический театр с потрясающей труппой. С удивительно умным, одновременно строгим и мягким, безумно талантливым режиссером.
Если бы тот рижский театр поместить тогда на Тверской, не побоюсь предположить, что это была бы вторая Таганка, или Театр на Малой Бронной, или даже второй или третий МХАТ в его лучшие годы. Другое дело, что это были нераскрученные актёры, как и я в том числе. Нас мало снимали в кино, мало использовали на телевидении. Но зато не было проходных спектаклей.
– В теперешний театр не заглядывали?
– Сейчас они в отпуске. С кем-то я виделся – с Димой Палеесом, Люсей Сиговой, с Игорем Чернявским, с Борей Плоских... думаю, ещё со многими пересечёмся. Ностальгия по прошлому дорогого стоит.
– Подводя черту: Рига для Вас – нечто вроде минувшей юношеской любви? Или у этой любви может быть продолжение?
– Директор любимой Русской драмы Эдуард Цеховал приглашал меня на проект Питера Штайна – постановку "Чайки", в которой я когда-то играл Треплева. Сейчас предложили роль Тригорина. Но в силу того, что многим пришлось бы пожертвовать, я вынужден был отказаться. Но я всё равно рад, что это предложение прозвучало. Всё-таки надеюсь рано или поздно вернуться и сыграть в этом театре.
Сергей НИКОЛАЕВ
"Час"
18 июля 2003 года
Источник:
http://latvia-shifrina.livejournal.com/23037.html